Тайны Вечного города. Термы Нерона (СИ) - Страница 22

- Еще фруктов? – Феликс заметно оживился, вскочил со стула и протянул девочке поднос. – Я в отличие от брата с готовностью помогу. Кто пропал? Щенок? Котенок? Редкого вида попугай? Мой отец начальник стражи, твой питомец мигом будет найден.

- Тупицы! – она скривилась. – Пропал мой папа. Должен был вернуться еще вчера, он же вам говорил. Вас не насторожило его отсутствие?

Фабий вгляделся в нее внимательней.

- Туллия? – не веря глазам, воскликнул он.

- Кто же еще? – дочка адвоката, рассмеявшись, закатила глаза.

- Мы думали, вы убежали… – ошарашено протянул Феликс, продолжая держать поднос в руках.

- Зачем? Куда? – удивилась та. – Не говори ерунду. Будете помогать?

“Значит, Цинна не сбежал”, – мысленно констатировал Фабий. – “Отправился в Тускул и пропал… Не легче. Суд через шесть дней. Мне бы со своими проблемами справиться… Да и чем я ей могу помочь?”

- Ты уверена, что он жив? – спросил Феликс. – На дорогах разбойники…

Туллия с размаху залепила ему звонкую оплеуху.

- Не смей так говорить. Он жив. И обычным грабителям с ним не справиться, неоднократно своими глазами видела.

- Можно было просто сказать, необязательно драться, – брат потер ушибленный затылок.

“Значит, Цинна не вернулся… ” – продолжал размышлять Фабий, не вступая в разговор. – “Подозрительно. Особенно учитывая перевод в Тускул Полимена. Другого адвоката я все равно вряд ли найду, а вот поговорить со служителем терм теперь жизненно необходимо. Да я так и хотел поступить, если бы Цинна не справился”.

Он посмотрел на девочку.

- Ты думаешь, исчезновение твоего отца связано с моим делом?

- Ну, конечно! – воскликнула Туллия.

- Тогда едем в Тускул. Поговорим с тем рабом и отыщем твоего папу.

- Фабий! – попытался охладить его пыл Феликс. – Скоро суд! – Брат перевел взгляд на дочку адвоката. – Разумеется, ты прав. Мы обязаны помочь даме. Нельзя бросать ее в беде.

Он смутился, опустил взор на поднос, все еще находящийся у него в руках, и одним махом доел оставшиеся сладости.

Через час они, покачиваясь на спинах неспешно бредущих мулов, ехали по оживленной загородной дороге. Светило солнце, грея долгожданным весенним теплом, дул легкий, ненавязчивый ветерок. Мимо, в противоположном направлении, скрипели деревенские повозки, нагруженные разнообразными товарами, не ведая усталости, бодро шагали мускулистые носильщики с паланкинами в руках, спешили одинокие всадники на резвых, породистых лошадях, брели усталые путники, бросавшие в их сторону завистливые взгляды.

- Ты уверен, что тебе не влетит от дяди Эмилия? – поинтересовался Фабий.

- Не а, – беспечно отозвался Феликс, сделавший попытку отпроситься у папы в Тускул, но получивший категорический отказ. – Я наврал, что задержусь у тебя. Он и не узнает. Мы ведь быстро управимся. Туда и обратно.

- Вернемся только тогда, когда отыщем моего отца, – строго напомнила Туллия.

- И поговорим с Полименом, – добавил Фабий.

- К утру же мы вернемся? – с надеждой в голосе спросил Феликс.

Ответить ему не успели.

- Поберегись! – послышались за их спинами громкие крики. – Дорогу!

Следом раздался гулкий, нарастающий топот, возмущенные возгласы, ругань, грязные проклятия. Оглянувшись назад, Фабий увидел несшуюся прямо на них колесницу, запряженную тройкой черных, словно ночь коней. Гривы скакунов развевались, будто флаги в ветреную погоду. За ними виднелось надменное лицо молодого возничего в узкой тунике с короткими рукавами. Губы плотно сжаты, взгляд устремлен далеко вперед. Рядом, с трудом удерживаясь на ногах, стоял седой слуга, без умолку выкрикивающий требования уступить им путь. Позади мелькнули очертания второй колесницы, а за ней еще одной.

“Золотая молодежь решила покуролесить”, – догадался Фабий, заставляя своего мула свернуть на обочину.

Краем глаза он заметил, что Туллия пытается поступить точно так же. А вот у Феликса случилась заминка. Его четырехногое средство передвижения оказалось с норовом. Неожиданно остановилось, опустило голову и принялось с интересом принюхиваться к гладкому, отполированному временем камню.

- Поберегись! Дорогу! – колесницы приближались, расстояние быстро сокращалось.

С противоположной стороны, прямо возле Феликса остановилась повозка, нагруженная огромными рыжими тыквами. Управлявший глазастым белым волом чумазый, седой старичок заворожено уставился на происходящее, лишив гонщиков возможности объехать. Чуя катастрофу, брат попытался слезть с мула, продолжавшего безмятежно стоять. Лишь огромные, длинные уши повернулись по направлению к приближающейся опасности, да тонкий хвост беспокойно зашевелился.

“Не успеет”, – запаниковал Фабий, прыгая на землю.

И в этот самый момент упрямое животное с невероятным проворством отбежало в сторону.

- Идиот! Вали с дороги! – гремело в воздухе.

Кони гулко пронеслись в том месте, где мгновение назад находился Феликс, возничий, ругаясь, запоздало натягивал поводья, слуга из последних сил пытался удержать равновесие, брат Фабия огромными, на все лицо глазами, смотрел в пустоту.

И тут послышался громкий хруст. Колесница, теряя скорость, накренилась, правое колесо, медленно отделилось от нее и, прыгая, устремилось на Феликса. Тот в ужасе зажмурился, мул противно фыркнул, Туллия пронзительно завизжала, а Фабий застыл на месте, понимая, что не успевает.

Гулко отскакивая от твердой поверхности, колесо, вращаясь, оказалось возле Феликса, внезапно ударилось о небольшой булыжник, изменило направление и, перелетев через мула, едва не задев спину наездника, укатилось прочь от дороги.